Перевод текста Рассела Кеннеди

Время чтения: 6 минут

Большая часть хронической тревожности берет свое начало в детстве. Конечно, есть люди, которые подверглись столь жестокому обращению или столкнулись с такой большой потерей, что у них развилась тревога и психическая дисрегуляция независимо от присущего им уровня чувствительности, но чаще всего люди с хронической тревогой — это чувствительные взрослые, которые начали жизнь чувствительными детьми. Я не верю, что мы рождаемся тревожными, но я верю, что многие рождаются с чувствительным темпераментом, и это вполне может быть генетически предопределено.

В какой-то момент чувствительный ребенок сталкивается с потрясением. Термин «травма» имеет разные значения (есть Травма с большой буквы, а есть с маленькой), но для меня все, что переполнило нервную систему ребенка и не было смягчено родителем или опекуном, является травмой и создает энергию, которая превосходит способность ребенка справляться. Жестокое обращение, большая потеря, пренебрежение, отвержение или что-либо, что заставило ребёнка повзрослеть слишком быстро, может быть травмирующим.

И все, что превышает способность ребенка справляться и не контейнируется взрослым, создает энергию в этом несконтейнированном, не нашедшем эмоционально-телесной разрядки состоянии. Этой энергии слишком много для того, чтобы сознательный разум ребенка мог её выдержать, поэтому, говоря терминами Фрейда, ребенок вытесняет энергию травмы из сознательного ума, потому что ее слишком много, чтобы интегрировать и удержать ее в эксплицитной, сознательной памяти. Травма вытесняется из области сознания и оказывается погребенной в бессознательном – в имплицитной, эмоциональной памяти, иногда называемой «памятью тела».

Например, отец моего отца умер, когда папе было всего 10 лет. Мой дедушка был очень известным человеком в своём городе, и на похоронах были десятки и десятки роз. Хотя моему отцу тогда было 10 лет, у него не было никаких явных воспоминаний о похоронах. Но он всю жизнь не мог выносить запах роз. Запах роз стал имплицитным, телесным воспоминанием о травмирующем событии¹.

Именно так, когда мы сталкиваемся с травмирующим фактором, будучи (чувствительными) детьми, травмирующий эпизод часто вытесняется в бессознательное. Кроме того, поскольку тело является репрезентацией бессознательного, энергия травмы «поселяется» в теле.

Существует теория, согласно которой, если в детстве вы переживаете травму, которая слишком тяжела для вас, и она не сконтейнирована родителем или опекуном, то часть вашей психики всегда будет оставаться «застрявшей» в этой травме (и в возрасте, когда эта травма произошла)². Это согласуется с тем, что мы знаем о миндалевидном теле или амигдале — «кнопке тревожной сигнализации» нервной системы: поскольку она «записывает» все, что когда-либо причиняло нам боль, она может легко перенести нас назад во времени к первоначальному травмирующему эпизоду, первоначальной «ране». Кроме того, активность амигдалы в значительной степени не осознается, поэтому и воспоминания о травме хранятся вне нашей способности ее помнить. Это одна из причин, почему у людей с травмой мало детских воспоминаний.

Когда я работаю с тревожными людьми, я часто прошу их определить место тревоги в теле. Часто оно располагается в области горла, сердца или кишечника, но может быть где угодно. Я также прошу подробно изучить ощущения, спрашивая о местоположении, размере, интенсивности, температуре этого чувства тревоги и спрашиваю, есть ли какие-либо другие ощущения, образы, воспоминания или эмоции, связанные с ним. Это способ связаться с «застрявшей» младшей версией себя.

Тревога, скрытая в (бессознательном) теле, является источником беспокойства (сознательного) ума. В процессе, называемом интероцепция, разум постоянно «читает» тело, и сегодняшний ум «считывает» давнишний сигнал тревоги как актуальный, даже если мы этого не осознаем.

И поскольку разум является компульсивной машиной для создания смыслов, он создает (сознательно) пугающие мысли и обеспокоенность, которые согласуются с (бессознательной) травмой, которую он считывает и которая сохранилась в теле много лет назад.

Наши мысли и заботы — это СОЗНАТЕЛЬНЫЕ поверхностные проявления ТРЕВОГИ, которая хранится ГЛУБОКО в БЕССОЗНАТЕЛЬНОМ разуме/теле.

Вот почему работа по изменению мышления помогает справиться с беспокойством, но на самом деле не исцеляет его. Чтобы исцелить, вы должны устранить первопричину хронического беспокойства – тревогу, которая существует глубоко в бессознательном и в теле. Кроме того, я уверен, что сигнал тревоги в теле — это «голос» того застрявшего юного «я», которое нужно увидеть, услышать, защитить и полюбить СЕЙЧАС, чтобы оно перестало возвращаться в ТОГДА.

¹Запахи, в отличие от другой сенсорной информации, воспринимаются напрямую гиппокампом, без посредничества «фильтра» — ассоциативной коры головного мозга, и потому часто являются триггерами эмоциональных воспоминаний.

²Возможно, речь идет о теории структурной диссоциации.

Автор: Рассел Кеннеди, доктор медицины https://www.theanxietymd.com/
Перевод: Анна Кожара